Финдэкано не отводил от него взгляда, но, на удивление, в этом взгляде не было ни злости, ни досады, ни разочарования. Его яркие серо-голубые глаза тепло блестели и, казалось, уголки губ вот-вот разойдутся в радостной улыбке. Майтимо отстранился от дерева, но к кузену не двинулся, с опаской и недоверием поглядывая на того. Феаноринг был смущён таким поведением брата, ведь оно совсем, совсем не совпадало с его ожиданиями. Где разочарование? Где непонимание, где неприятие, почему всего этого нет? Почему Финдэкано вместо того, чтобы забыть его и предать его имя забвению, спешит как можно скорее спуститься к нему и оказаться ближе? Нэльо сделал шаг навстречу, чтобы поприветствовать кузена хотя бы формально. Он совсем не был уверен, как это произойдёт, ведь первый их обмен любезностями произошёл так себе, мягко говоря. Он вообще не знал, как ему теперь вести себя с Финдэкано, слишком разные сигналы ему посылали его собственная совесть, или упёртость, и, собственно, сам Нолофинвион.
Майтимо ожидал чего угодно, но отнюдь не того, что случилось. Финьо упал. Причём упал как-то уж совсем не геройски, подскользнулся и проехался вниз по мокрому склону прямо ему под ноги. Это было даже забавно, если учесть, что перед ним был нолдо, вошедший в историю своего народа, как Финдэкано Отважный, а отважному априори полагается быть сильным, смелым и ловким. Нолдо, который был одним из лидеров перехода через Хэлькараксэ, нолдо, что в одиночку отправился в Ангбанд ради примирения трёх Домов и спасения кузена. Правитель Дор-Ломина, обративший в бегство ещё юного дракона Глаурунга. Верховный Король нолдор Средиземья, что наравных сражался с предводителем балрогов в печально известной Нирнаэт Арноэдиад. Нолдо, что только что подскользнулся на ровном месте и проехался на пятой точке. От этой шальной мысли Майтимо впервые за долгое время захотелось от души рассмеяться, слишком велик был этот контраст.
Финьо был явно не рад такому развороту событий и с досадой вытер лицо рукавом. Этот жест да и вся ситуация в целом сильно напомнили Нэльо эпизод из детства кузена, когда они вдвоём ездили на охоту в окрестности Тириона. Финдэкано тогда только-только учился владеть луком и выслеживать зверя по следу, а потому не упустил возможности кубарем скатиться в какой-то овраг, измазаться с ног до головы и точно таким же жестом пытаться стереть грязь с лица. Милый, милый Финдэкано, одновременно величественный и прекрасный, такой родной и такой простой, никогда не искавший себе ни выгоды, ни славы. В сердце Майтимо затеплилось при воспоминании о тех славных деньках, когда всё было так ясно и легко на душе. Феаноринг устало прикрыл глаза и коротко вздохнул, словно говоря тем самым «что-то меняется, но что-то неизменно» и как бы намекая на некоторую неловкость кузена, когда дело касается лично его самого.
Майтимо опустился на колени, чтобы быть с Финдэкано на равных. Сколько тысячелетий он отказывал себе даже в простых радостях, не позволял быть хоть немного счастливым, винил себя за все злые деяния, совершённые его Домом с ним во главе, и никак не мог найти в своём сердце хоть каплю прощения? Быть может, уже хватит? Достаточно?.. Финдэкано никогда не был лжецом или интриганом, он всегда был простым, свойским парнем, и если уж он был зол на Майтимо, то давно бы уже сказал ему об этом. Так зачем строить догадки и домыслы? Зачем в очередной раз лишать себя такой простой радости, как просто увидеть, обнять друга? «Надеюсь, всё ещё друга...», - с грустью мысленно закончил Майтимо. Всё, чего он желал, это хотя бы знать, что Финдэкано обрёл прощение, ведь его проступки были столь незначительны, что держать его в Чертогах Мандоса до самого Конца Мира было бы верхом несправедливости. Не зря же тогда он видел белое пламя на поле боя, вырвавшееся из разрубленного шлема Финдэкано... Такой могла быть только светлая, благодарная фэа. Но спросить ему было не у кого; в Имладрисе Нэльо не появлялся, а если и появлялся, то крайне редко, несмотря на гостеприимство его воспитанника, а нынче эльфийского владыки лорда Элронда. Тем невероятнее казалось ему возвращение Финдэкано в Смертные земли. Об этом Майтимо и помыслить не мог даже в самых смелых мечтах. Пределом его желаний было знать, что кузен получил прощение и возродился в Валиноре, вернулся к семье, а вскоре обрёл и свою собственную, ведь когда-то он так мечтал о нормальной жизни, мечтал о всех тех вещах, что тогда казались им естественным ходом событий, но впоследствии оказавшимися им недоступными: о вступлении в брак, рождении и воспитании детей, о тёплом домашнего очаге. Финдэкано всегда хотел ребёнка, будь то сын или дочка; Эрейнион, конечно, был славным мальчиком, выросшим в не менее достойного мужа, и Финдэкано в своё время окружил его всей любовью и заботой, на которую только был способен, но всё-таки он не был для Астальдо родным по крови. Майтимо тепло улыбнулся своим витиеватым мыслям, пожалуй, впервые за долгое время, - он вообще сегодня будет делать много чего впервые за долгое, долгое время. Наверное, всё так и есть, так и должно быть, и Нэльо, не кривя душой, подумал, что будет счастлив, если окажется прав.
- Как я рад видеть тебя, meldo...melinde, - с рассеянной, тёплой улыбкой произнёс Майтимо, и даже голос его отдалённо напомнил тот, к которому ещё с детства привык кузен, не к с сухому и надломившему, а глубокому и бархатистому. Нэльо осёкся в конце предложения, забылся, поддавшись нечаянной радости, ведь «meldo» помимо всего прочего означает «возлюбленный», и поспешил исправиться, добавив к слову второй корень, тем самым изменив смысл сказанного на «возлюбленный друг» или «любимый друг».
Майтимо нерешитель подался вперёд, протягивая руки в надежде обнять кузена, но он действительно боялся, что Нолофинвион оттолкнёт его, а потому действовал несмело, даже скованно, но стоило ему лишь немного придвинуться к Финдэкано, как тот тут же кинулся ему навстречу и заключил в своих объятиях. Этот жест, такой простой и искренний, стал последней каплей: Майтимо порывисто и крепко обнял кузена в ответ, прижимая его к своей груди; руки его лихорадочно заёрзали по спине Финдэкано, то опускаясь до поясницы, то поднимаясь к плечам. В этот момент Нэльо сильно жалел, что правой кисти у него по-прежнему не было, лишь самый простой деревянный протез. Он мечтал лишь знать, что Финдэкано возродился и счастлив в своей новой жизни, но вместо этого он может видеть его, чувствовать, держать в своих объятиях, просто быть рядом! Словами нельзя передать, сколь много радости принесла Нэльо эта встреча. Что ему (или всё-таки им?) дождь и грязь в сравнении с несколькими эпохами разлуки, сожаления и глубочайшего чувства вины и стыда перед кузеном? Майтимо ничего не замечал вокруг себя, он только раз за разом прижимал к себе Финдэкано, не желая расцеплять объятий и отпускать его. Его радовало, что и Астальдо не особенно стремился поскорее из них выбраться. Нэльо ссутулился, утыкаясь носом в тёмную макушку кузена. Иссиня-чёрные волосы, как и прежде, были убраны в аккуратные, толстые косы.
Феаноринг и представить не мог, что встреча с Финдэкано может настолько потрясти всё его существо. Да и верил ли он вообще в возможность этой встречи? Нет, конечно, так что откуда ему было знать. Нэльо и не заметил, как из глаз его полились слёзы. Он зарылся носом в тёмные, мягкие пряди и искренне надеялся, что дождь скроет их. Правда, трудно будет потом поверить, что редкие капли дождя так удачно упали на его лицо, ведь сидели они под густой кроной плотно растущих деревьев. Это были слёзы радости, облегчения и глубочайшего раскаяния перед братом, что всегда был лучше и честнее его самого. Майтимо вцепился пальцами левой руки в плащ Финдэкано и всё никак не мог остановиться, его словно накрыло за все эпохи разом, за все смерти и убийства, за весь разор, что он учинил в погоне за своей Клятвой и не последней в этом печальном списке была гибель Финдэкано в Битве Бессчётных Слёз; в конце концов, Союз Маэдроса был собран во многом благодаря его стальной воле, а проиграна битва была из-за подлого предательства в его же собственном войске.
Наконец Майтимо ослабил хватку и отстранился от кузена, чтобы лучше его рассмотреть, увидеть, как изменился брат за прошедшие эпохи. Взгляд Нэльо отчего-то был очень виноватым, но и это не могло умалить той радости, что переполняла его измученную фэа. Финдэкано изменился. Не зря говорят, что после возрождения эльдар заново переживают время юности. Он стал в точности таким, каким Майтимо запомнил его ещё задолго до раскола среди нолдор, когда кузен только-только переступил порог совершеннолетия. Высокий, статный, прекрасно сложенный, с точёными чертами лица и яркими серо-голубыми глазами, его кузен по праву считался одним из самых красивых мужчин среди всех потомков Финвэ, только взгляд этих самых глаз выдавал в нём опыт прожитых лет. В нём более не было прежней наивности, но была мудрость эпох и стойкость духа. Впрочем, как и его фэа: она поражала своей силой и мощью, и столь ослепительно яркой она была, что делало её сродни по силе фэар майар из свиты валар. Майтимо чуть ли не кожей чувствовал, как его собственный истощённый дух был смущён нахождением в такой опасной близости от возрождённой фэа; он бы наверняка опалился, не будь сам рождён от Пламенного Духа.
Нолдо легко обхватил ладонями голову кузена, запуская пальцы в густые пряди его волос. Он знал наверняка, что всё это происходит наяву, но так трудно было поверить, что он уже чуть было не усомнился в себе; быть может, его фэа окончательно истощилась и услужливо выдаёт желаемое за действительное.
- Эру Единый, ты всё-таки обрёл прощение и возродился, - на выдохе произнёс Руссандол, - как я боялся, что своей дружбой навлеку на тебя гнев Валар и они приговорят тебя до Конца Мира томиться в Чертогах Мандоса. Есть ещё в Арде справедливость и милосердие! Кому, как не тебе, Финдэкано, даровать возможность вновь увидеть белокаменный Тирион на Туне и заново прожить свою жизнь, - с этими словами он потянулся к кузену и порывисто, но при этом тепло и нежно прикоснулся губами к его лбу, переносице и скулам. В последний момент Майтимо одёрнул себя, было видно, что время от времени он забывался, так до конца и не отринув мысли о том глубоком, искреннем и светлом чувстве, что некогда связывало их с Финдэкано.
- Ты прямо как малолетний эльфёнок, такой же чумазый, даром, что Нолдоран, - по-доброму усмехнулся Майтимо и ладонью стёр с лица кузена грязь. - Зачем же ты вернулся в Эндорэ, Финдэкано? Век эльдар здесь подходит к концу. Я не понимаю... – удивлённо вскинув брови, Майтимо с немым вопросом во взгляде уставился на Астальдо.
немного атмосферы

